Так получилось, что за лето я побывала в трёх местах, связанных с именем Пушкина: Пушкинских Горах, музее-квартире на Арбате и в Болдино. Даже те, кто при всей любви к великому поэту никогда не открывал его произведения после школы, сочетание «Болдинская осень», думаю, помнят. Это как раз то самое Болдино, куда поехал влюблённый в Наталью Николаевну Пушкин, чтобы уладить свои дела по имению, да и застрял там багополучно на целых три месяца по причине бесчинствующей холеры. Так произошло чудо Болдинской осени. Вернее, чудо не в том, что Пушкин там застрял, а сколько написал, но это мы уже всё проходили в школе, и читать второй раз нам недосуг, по причине сильной занятости.

Так вот, когда на уроках я рассказывала ученикам о Нижегородском имении Пушкина, никогда не думала, что это так далеко. Да, Нижний Новгород (в недалёком прошлом – Горький), да, где-то за Москвой, да, тоже музей, как и всё сейчас, что связано с именем поэта, но чтобы т-а-а-к…От нас до Болдино почти тысяча километров.

Первое, что хотелось узнать по приезде: за сколько же дней (недель?) добирался Пушкин до родового имения по тогдашнему бездорожью. Оказалось, из Москвы на гужевом транспорте поэт «путешествовал» трое суток. По современному асфальтированному бездорожью мы докатили до Большого Болдина (так правильно называется это старинное русское село) за сутки, заехав по пути на экскурсии в град Владимир, расположенный рядом Суздаль, а на следующий день побродив несколько часов по набережной Волги в городе Алексея Максимовича Горького.

Выехав из Нижнего после обеда, наша группа до темноты обозревала бескрайние поля, местами облагороженные злаковыми. И среди этого размаха (помните, у Никитина: «Широко ты, Русь, по лицу земли в красе царственной развернулася!») прямо посреди того, что без края, то там, то сям высятся купола церквей, храмов и просто часовенок различных фасонов и конфигураций. Пока глазеешь на одно строение и примериваешь фотоаппарат, на пути неожиданно возникает другое.

«Ах, милый мой! Что за прелесть здешняя деревня! Вообрази: степь да степь: соседей ни души, езди верхом, сколько душе угодно, пиши дома сколько вздумается», - такое послание отправил Пушкин своему другу П.А.Плетнёву в сентябре 1830 года. (Кстати, «вздумалось» ему больше 50 произведений различных жанров: и стихи, и поэмы, и повести. Помните таинство напряжения «Метели», и наконец: «Так это были вы!». «Повести Белкина» завораживают: здесь и любовь, и тайна.)

А мы всю «прелесть здешней деревни» почувствовали рано-рано утром, когда в распахнутые окна гостиничного комплекса «Болдино» вовсю горланили местные петухи. «Я сплю и вижу приехать в Болдино и там запереться», - писал поэт жене с дороги уже в 1833 году. Второй раз Пушкин заезжал в Болдино, собирая материал к «Истории Пугачёва». Это историческое произведение осталось незаконченным, но, работая над ним, он написал шедевр, в котором коротко и ясно выразил национальную идею. Узнали? Да, конечно, это «Капитанская дочка», и вот оно – русское на все времена – «Береги честь смолоду».

…В парке болдинской усадьбы ещё живы деревья – современники поэта: двухсотлетняя ива, дубы, а перед верандой господского дома растёт лиственница, посаженная, по рассказам старожилов, самим Пушкиным. Барская усадьба, окружённая современными деревенскими постройками, музей в центре деревни, кусочек прошлого, свято почитаемый в XXI веке, - вот что такое Болдино сейчас. Так и хочется сравнить с Михайловским, тем более что многие картины повторяются: горбатый мостик, аллеи. Две усадьбы одного поэта. Печать музейного лоска есть у одной и другой, но в Болдино отсутствует, мне так показалось, пограничный столб, разделяющий время, как, наверное, нет его и в творчестве Александра Сергеевича, оставшегося современным спустя два столетия. Современным ли? Кто сейчас читает Пушкина? (И кто вообще читает?) Познакомились со сказками, стихами, прозой в школе – хватит, мы это уже проходили.

Известный литературный критик Белинский сказал в своё время: «Читая Пушкина, можно превосходным образом воспитать в себе человека». «Читая ЕГО…» Может, всё-таки нужно перечитать «Метель», «Капитанскую дочку», открыть Пушкина для себя, взрослого, не на оценку, а для рождения в душе чувства ответственности или чего-то другого, вечного, доброго, что можно было бы посеять в своих детях.

Юрьян Светлана Петровна,

учитель Маевской средней школы

Новосокольнического района