Эти места когда-то очаровали нашего Пушкина, а он очаровал ими нас в своих стихах.

Святая земля Поэзии начинается от Пушкинских Гор…

Над оживленным асфальтированным шоссе, в том месте, где оно делает широкий поворот, миновав поселок, подымается высокий холм, поросший большими деревьями. На самой его вершине поблескивает шпиль колокольни и тускло серебрится церковная глава. Везде разбросаны холмы с белоствольными березами, розоватыми соснами и душистой земляникой, растущей у самого края поселка. В стенах Святогорского монастыря некогда шумели разноголосьем ярмарки, здесь частенько хаживал в красной рубахе, смущая соседских помещиков, похожий на цыгана Пушкин, чутко вслушиваясь в народный говор…

Ныне здесь покойно и ухожено. На холм ведут крутые ступени из дикого камня. У строгих белых аспид Святогорского собора навеки почило горячее сердце России, ее великий поэт. Прах его покоится рядом с могилами его предков.

И хоть бесчувственному телу равно повсюду истлевать,

Но ближе к милому пределу мне б все хотелось почивать.

И пусть у гробового входа младая будет жизнь играть

И равнодушная природа красою вечною сиять.

Народная тропа к могиле поэта не зарастает и зарасти не может. Есть опасение, что она будет слишком растоптана. Одна экскурсия сменяет другую, и уже нет возможности побыть на могиле в тиши и уединении. Но если уединение трудно достижимо (всякий хочет побывать здесь), то безмолвие необходимо. Сюда хочется прийти молча, сосредоточившись в своей душе, - поклониться великому праху.

Вблизи Святогорского монастыря от шоссе отходит дорога на Михайловское. Сначала она идет лесом, потом полем, потом вступает в «Михайловские рощи». Дальше проезда нет – к Пушкину следует идти пешком, и это хорошо.

Начинается лес с высокими обомшелыми соснами, с зарослями черники, со звездными полянами подснежников по весне, с аллеей ганнибаловских елей, встречающих путника уже на середине пути. Около усадьбы лес переходит в парк.

Вот он, такой теплый, серый деревянный домик! И кольцо лип, оплетающих его по краям, обходящих могучее развесистое дерево, растущее в середине, и простое скромное крылечко. Здесь некогда среди морозной зимы, заслышав колокольчик друга, выбежал на крыльцо опальный Пушкин, босой, в ночной сорочке. Здесь коротал он вечера со своей верной няней.

Вот черный пруд средь серебристых тополей, горбатый мостик и «аллея Керн», похожая на колоннаду; вольно голубеющая Сороть и стога над ней – под грустными влажными небесами; и синее озеро Кучане с Зеленой горкой парка Петровского; и дорога по краю озера; старые березы, вышедшие навстречу, и прекрасные точеные аллеи «осьмнадцатого века».

Нежное озеро Маленец с обходящей его дорогой; Савкина горка открывают взору задумчивую ширь заливных лугов. Здесь некогда поп Савва поставил каменный крест на могиле ратников. Пушкин мечтал купить это место, построить «хижину» и в ней творить.

А дальше над Соротью видится пышный парк Тригорского с его липами, дубами, елями и «Онегинской скамьей». На городище Воронич покоится прах владелицы Тригорского Прасковьи Александровны Осиповой, преданного друга Пушкина, любившей его нежной материнской любовью…

Весной наполняющий эти владения воздух до краев пронизан пением птиц, а осенью, когда липы уже сбросили свое золото под ноги, торжественно пламенеют могучие дубы на фоне темной зелени елей. Все это уже «не древний Псков». Но не случайно поворот в творчестве Пушкина от романтизма к реализму совершился именно здесь, на псковской народной почве.

В каждом листике куста есть свои письмена. Пушкин умел их читать. Он любил эту землю, видел безграничность природы и вечную красоту ее.

И наша жизнь по сравнению с долгой жизнью природы – мгновение.

Каждый день деревья, кусты, луга и поляны проявляют свой характер по-своему. Каждое утро природа заменяет показанную вчера картину другой и как бы говорит нам : «Все это видел и любил Пушкин. Посмотрите и вы. Станете лучше!».

Когда-нибудь, если доведется вам быть в этих местах, выйдите вечером к маленькому озерцу и крикните громко: «Александр Сергеевич!». Уверяем вас, он обязательно ответит «А-у-у! Иду-у!».

Сбирайтесь иногда читать мой свиток верный

И, долго слушая, скажите: это он; вот речь его.

А я, забыв могильный сон, взойду невидимо,

И сяду между вами, и сам заслушаюсь…  

Завершая «свое» слово о Пушкине, хочу вспомнить еще одно Имя.

…Удивительными людьми держится мир. Они встречаются не часто, зато от их присутствия в нашей жизни хочется жить, верить, вглядываться внимательнее в души окружающих, находить в них добрые начала. Псковщине повезло даже в этом отношении. Такой человек жил в 20 веке рядом с нами, своей судьбой, талантом, страстью сохранял для современников и потомков бессмертное очарование, доносил до каждого любовь к чуду своего народа, к чуду своего языка – к вечному Пушкину. Ради всего этого жил хранитель пушкинского Лукоморья, редкостный человек – Семен Степанович Гейченко. Мы все навсегда в неоплатном долгу перед этим скромным, непримечательным на вид, но горящим душою человеком, вернувшим на нашу бренную землю, казалось, навсегда исчезнувший дух великого поэтического гения. Зачем стыдиться высоких слов, когда они сами рвутся из сердца. Низкий поклон Вашей памяти, Семен Степанович, за Ваш подвиг, неутомимый труд и заботу о каждодневном покое колыбели прекрасной пушкинской души!

Ради этого, поверьте, стоило жить!

Лобова Лариса Николаевна,

69 лет, пенсионерка,

г. Псков